Фэндом: Mass Effect
Персонажи: ОМП, ОЖП
Рейтинг: PG-13
Жанры: Юмор
Описание: Мультиплеерные будни. Горячая ночь на холодном "Леднике" или что бывает, когда азари и бывшего церберовца отправляют на совместное задание.
Посвящение: Посвящается Ханне. Эту ночь мы не забудем никогда!
Не параИх было двое. Они сидели, прижавшись друг к другу бедрами и тяжело дышали, чувствуя себя так, словно по их венам бежала не кровь, а чистый адреналин. Изредка азари с томным вздохом поднималась из-за перегородки, и с ее пальцев сыпались голубоватые искры биотики, схлестываясь на лету с его энергетическими "хлыстами".
Это могло бы сойти за сцену из добротного порнофильма, если бы не несколько "но". Во-первых, главным действующим лицам очень мешали снующие повсюду хаски, каннибалы, налетчики и прочие, более подходящие для фильма ужасов, живые декорации. Во-вторых, главные действующие лица с трудом переваривали друг друга.
- Я тебя ненавижу! - с чувством выкрикнула Талья, отправив в мир иной очередного, кажется, четвертого по счету, Брута. - Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Весь человеческий род ненавижу!
- Проклясть до седьмого колена не забудь, - огрызнулся в ответ Адриан, охаживая плетьми стайку каннибалов, невовремя решивших закусить своим павшим сотоварищем.
Адриан думал, что "Мужик С Кофе", одиозная фигура, чей голос они слышали на заданиях (он же "Мужик, Составляющий Расписания") выпил вместо кофе чего покрепче. Или издевался. А может, нашел себе друзей и теперь устраивает тотализатор на чужие жизни. Более разумных объяснений тому, что его, выдернув среди ночи из постели, отправили отбивать базу "Ледник" на пару с обезумевшей азари, он найти не мог.
- Что?! Вдвоем?! - возопили они в унисон, оказавшись в шаттле.
Пилот Ирвин только развел руками и на шантаж вроде "мы здесь все приберем, не вези в Ад" не поддался.
Их было двое? и на помощь рассчитывать не приходилось. Поначалу Адриан, считая, что работать легче, если хоть немного потыкал палочкой в душу сопартийца, пытался завязать с Тальей разговор, но дальше обмена именами дело не пошло. Талья, то ли от стресса, то ли из природного сумасшествия, перешла на короткие выкрики, виня его во всех бедах. "Пошел к черту!" и "Я тебя ненавижу!" уверенно удерживали первое место по частоте употребления.
- Я хочу выжить, жить хочу, жить, жить, жить, - приговаривала азари, вертя омнитулом над "устройством для одурманивания". Техническим специалистом в их паре не был никто, поэтому отключение устройств занимало заметно больше времени, чем обычно. Каждые несколько минут Адриану начинало казаться, что их уже одурманили, и он даже радовался такому исходу, пока не вспоминал, что настоящие одурманенные радоваться не умеют.
Вышеупомянутые энергетические "хлысты", на создание которых уходило все больше сил, с каждым новым ударом намекали, что скоро вывихнут ему плечо. Выставленные барьеры падали до нуля раньше, чем успевали восстанавливаться. Перед глазами плясали красные точки. Мир укачивался.
- Знаешь, я бы тоже не отказался! - поделился бывший церберовец, заслышав очередную порцию "хочу выжить".
- Пошел к черту! - ожидаемо отреагировала Талья.
Помолчала пару секунд, переводя дыхание, готовясь выпалить вторую часть заученного текста.
- Ненавижу тебя, человек!
- Взаимно!
Они не верили, что выживут. В ожидании скорой гибели многие вспоминают свои прошлые ошибки. Признаются в любви. Иногда даже любовью занимаются.
Адриан и Талья пошли другим путем. Они истошными голосами расписывались в ненависти друг к другу, приближаясь к уровню ультразвука, когда кто-то из них, не выдерживая нагрузки, пытался упасть в обморок и сим оборвать цепь мучений.
- У меня не осталось панацелина!
- У меня тоже!
- Живи, скотина! - приказывал Адриан, сбрасывая с азарийской груди хаска.
- Живи, сволочь! Ты меня здесь одну не бросишь! - вторила Талья, отвлекая на себя внимание баньши.
Их было двое. Упав на сидения в шаттле после успешного извлечения, грязные, перемазанные чужой и своей кровью, но живые, черт возьми, действительно живые, они обнимались и шептали пересохшими губами "мы это сделали!". Чудеса, как ни странно, случаются даже с теми, кто в них не верит.