Фэндом: Ганнибал
Персонажи: Ганнибал Лектер/Уилл Грэм
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Драма, Психология
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл, 3 страницы
Описание: "Поцелуйте меня", хочет сказать Уилл, но выходит: "Убейте меня". Умирающий Уилл и отсылки к Маленькому Принцу, тысячи их.
Посвящение: стотыщ проблем.
Примечания автора: авторстрадает из-за того, что не умеет писать как Харрис упорот и целыми днями переслушивает французский мюзикл.
Я сумею тебе помочьДоктор Лектер не только пришел к нему ночью, проигнорировав тем самым больничные правила, касающиеся часов приема посетителей, но и вел себя совсем не как другие визитеры. Умирающий Уилл был рад этому небольшому бунту против системы. За месяц, проведенный в больнице, он узнал, что умирание - занятие хуже и утомительнее, чем его прежняя работа на ФБР. Он безмерно устал от чужих сожалений, навешиваемых на него каждым гостем. Приторные сожаления Аланы, касающиеся их несостоявшегося романа. Фальшивые сожаления бывших коллег, втайне радующихся избавлению от его общества. Нелепые записки с сожалениями от студентов, имен которых он не помнил. Отдающие раздражением сожаления Кроуфорда. Кроуфорд жалел, что умирал Уилл смертью медленной и не героической. Уиллу, застреленному во время важной операции, можно было бы дать медаль за отвагу. Уиллу идущему на поправку, можно было бы прямо в палату носить снимки с мест преступлений и ждать, когда тот вернется в строй. Но постепенно сходящий с ума Уилл был непригоден для работы и вызывал зудящее чувство вины. Говоря с Уиллом, Кроуфорд отводил взгляд и часто смотрел на часы.
Стоило ли удивляться тому, что после встреч с ним, Уилл чувствовал себя хуже, чем раньше?
Если Лектер и сожалел о чем-то, то так, что заметить этого Уилл не мог. За что был очень благодарен. Как и за то, что именно Лектер кормил его собак и приносил самому Уиллу еду, разительно отличавшуюся по вкусу от больничной. Они говорили друг с другом так, словно находились не в палате, и иногда Грэму удавалось забыть о том, что скоро, по заверениям врачей, он окончательно утратит связь с реальностью и будет перевезен в другое место, где мягче стены, служащие безразличнее, и можно годами оставаться в состоянии овоща, существуя за счет честных налогоплательщиков.
Благодаря правильно подобранным медикаментам, у него почти не получалось бояться будущего.
Разочаровавшись в жизни, Уилл находил некоторое утешение в мысли о загробной жизни. Может быть, - размышлял он в те редкие минуты, когда действие успокоительных ослабевало, а волна галлюцинаций еще не захлестывала с головой, - там у меня получится быть нормальным. Или, что лучше, там я стану не человеком. Пожалуйста. Кем угодно, только не человеком.
— Может быть, мы встретимся в загробной жизни — озвучил он отголосок своей идеи.
— Никакой загробной жизни не будет, Уилл, — Уверенно ответил Лектер, покачав головой, — Рая нет и нет Ада.
Прекрасно понимая, что знать этого наверняка не может никто, Уилл почувствовал, что готов согласиться с ним. Вредная привычка многих знакомых Лектера - безоговорочно верить всему, что он говорит.
— Страшно умирать, зная, что за чертой ничего нет.
— Почему, Уилл? Разве хотелось бы вам сидеть у трона Его, наблюдая за тем, как люди продолжают гибнуть? — в голосе Лектера различимо горькое презрение. — Забытье - это лучшее, что может получить человек после жизни на Земле.
У лекарств, которыми Уилла потчевали несколько раз в день, был один существенный плюс. Чувства притуплялись и, глядя на себя со стороны, с долей отстраненности, было легче говорить о том, что действительно пугало.
— Но я больше не увижу вас.
— Да. Но сейчас я смогу помочь вам в последний раз.
Что это в его руке, шприц? Уиллу сложно различить, затуманенное сознание заставляет мир двоиться. Два Лектера и две капельницы у постели, два катетера в вене. Мир не только раздваивается, но и покачивается, словно огромная лодка на волнах. Наверное, именно поэтому Уилл не чувствует страха.
— Помочь? Каким образом?
Самым очевидным.
— "Если однажды тебе станет слишком тяжело на этой Земле, жесткой, как гранит..." — задумчиво цитирует Лектер, потянувшись рукой к его капельнице.
Слова кажутся знакомыми и Уилл морщит лоб в мучительной попытке найти нужную информацию среди болезненного бреда. Наверное, он мог бы использовать это время с большей пользой. Например, позвать на помощь. Но ему не хочется делать этого.
— "Маленький Принц"?
— Верно — закончив с капельницей, доктор подходит ближе и наклоняется к постели, внимательно глядя на него.
Перестав двоиться, мир ненадолго замирает статичной картинкой, одной из самых прекрасных в жизни Грэма.
— Что же вы считаете, я похож на мальчика с другой планеты?
Болезнь подсказывает, что это смешно и Уилл натужно смеется, как смеются люди под дулом пистолета. Ганнибал никак не реагирует на эту вспышку веселья.
— Немного.
— А вот вы очень похожи на змея.
Мимо палаты, цокая каблуками, проходит одна из медсестер, и собеседники ненадолго умолкают.
Лектер печально улыбается.
— Спасибо. Уилл, говорите тише, иначе наша встреча закончится быстрее, чем мне бы того хотелось.
"С" и "ш". Когда слушаешь голос Ганнибала, кажется, что в шипящие звуки превращаются и все остальные буквы. Машинально задерживаешь взгляд на его губах, ожидая увидеть кончик раздвоенного языка. Но долго смотреть на эти губы опасно, следом возникает желание прикоснуться к ним. Кончиками пальцев, а лучше губами.
— Но как я могу быть Принцем, если у меня нет Розы? — сбивчиво шепчет Уилл, отгораживаясь словами от неуместных желаний.— Вулкана тоже нет. Собак, правда, можно считать баобабами. Вы же будете и дальше кормить мои баобабы? Они любят "Педигри" со вкусом говядины.
Лектер сжимает его руку. Этого достаточно, чтобы заставить его замолчать. Начинает кружиться голова, но Уилл запрещает себе терять сознание.
— Буду. Не бойтесь, Уилл, скоро вы сможете отдохнуть. — Лектер водит указательным пальцем по костяшкам его руки. — Лучше так, чем медленное угасание. Ваш разум уникален и вы не заслуживаете подобного.
Его глаза отражают свет прикроватного ночника, в глубинах зрачков вспыхивают и гаснут красноватые искры.
— Вы были правы, среди людей тоже одиноко. — Невпопад отвечает Грэм. — А у вас хватит яда для меня?
— Вы ничего не почувствуете.
— И вы унесете меня дальше, чем любой корабль...
С каждой секундой Уиллу все больше хочется спать, но он пересиливает себя, продолжая считать алые искры в глубинах чужих зрачков.
Одна, две, три, четыре, шесть... Что-то пропущено. Пять. Что он за мангуст, коль позволяет змее проводить эвтаназию?
Ответ лежит на поверхности.
Он приручен.
Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать. Когда ты приручен, случается умирать.
Веки тяжелеют. Он прикрывает глаза так, что остается тонкая полоска, узкое окно в мир, где живут змеи с алыми глазами.
"Поцелуйте меня", хочет сказать Уилл, но выходит: "Убейте меня".
В мире Лектера эти понятия идут рука об руку.
Персонажи: Ганнибал Лектер/Уилл Грэм
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Драма, Психология
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл, 3 страницы
Описание: "Поцелуйте меня", хочет сказать Уилл, но выходит: "Убейте меня". Умирающий Уилл и отсылки к Маленькому Принцу, тысячи их.
Посвящение: стотыщ проблем.
Примечания автора: автор
Я сумею тебе помочьДоктор Лектер не только пришел к нему ночью, проигнорировав тем самым больничные правила, касающиеся часов приема посетителей, но и вел себя совсем не как другие визитеры. Умирающий Уилл был рад этому небольшому бунту против системы. За месяц, проведенный в больнице, он узнал, что умирание - занятие хуже и утомительнее, чем его прежняя работа на ФБР. Он безмерно устал от чужих сожалений, навешиваемых на него каждым гостем. Приторные сожаления Аланы, касающиеся их несостоявшегося романа. Фальшивые сожаления бывших коллег, втайне радующихся избавлению от его общества. Нелепые записки с сожалениями от студентов, имен которых он не помнил. Отдающие раздражением сожаления Кроуфорда. Кроуфорд жалел, что умирал Уилл смертью медленной и не героической. Уиллу, застреленному во время важной операции, можно было бы дать медаль за отвагу. Уиллу идущему на поправку, можно было бы прямо в палату носить снимки с мест преступлений и ждать, когда тот вернется в строй. Но постепенно сходящий с ума Уилл был непригоден для работы и вызывал зудящее чувство вины. Говоря с Уиллом, Кроуфорд отводил взгляд и часто смотрел на часы.
Стоило ли удивляться тому, что после встреч с ним, Уилл чувствовал себя хуже, чем раньше?
Если Лектер и сожалел о чем-то, то так, что заметить этого Уилл не мог. За что был очень благодарен. Как и за то, что именно Лектер кормил его собак и приносил самому Уиллу еду, разительно отличавшуюся по вкусу от больничной. Они говорили друг с другом так, словно находились не в палате, и иногда Грэму удавалось забыть о том, что скоро, по заверениям врачей, он окончательно утратит связь с реальностью и будет перевезен в другое место, где мягче стены, служащие безразличнее, и можно годами оставаться в состоянии овоща, существуя за счет честных налогоплательщиков.
Благодаря правильно подобранным медикаментам, у него почти не получалось бояться будущего.
Разочаровавшись в жизни, Уилл находил некоторое утешение в мысли о загробной жизни. Может быть, - размышлял он в те редкие минуты, когда действие успокоительных ослабевало, а волна галлюцинаций еще не захлестывала с головой, - там у меня получится быть нормальным. Или, что лучше, там я стану не человеком. Пожалуйста. Кем угодно, только не человеком.
— Может быть, мы встретимся в загробной жизни — озвучил он отголосок своей идеи.
— Никакой загробной жизни не будет, Уилл, — Уверенно ответил Лектер, покачав головой, — Рая нет и нет Ада.
Прекрасно понимая, что знать этого наверняка не может никто, Уилл почувствовал, что готов согласиться с ним. Вредная привычка многих знакомых Лектера - безоговорочно верить всему, что он говорит.
— Страшно умирать, зная, что за чертой ничего нет.
— Почему, Уилл? Разве хотелось бы вам сидеть у трона Его, наблюдая за тем, как люди продолжают гибнуть? — в голосе Лектера различимо горькое презрение. — Забытье - это лучшее, что может получить человек после жизни на Земле.
У лекарств, которыми Уилла потчевали несколько раз в день, был один существенный плюс. Чувства притуплялись и, глядя на себя со стороны, с долей отстраненности, было легче говорить о том, что действительно пугало.
— Но я больше не увижу вас.
— Да. Но сейчас я смогу помочь вам в последний раз.
Что это в его руке, шприц? Уиллу сложно различить, затуманенное сознание заставляет мир двоиться. Два Лектера и две капельницы у постели, два катетера в вене. Мир не только раздваивается, но и покачивается, словно огромная лодка на волнах. Наверное, именно поэтому Уилл не чувствует страха.
— Помочь? Каким образом?
Самым очевидным.
— "Если однажды тебе станет слишком тяжело на этой Земле, жесткой, как гранит..." — задумчиво цитирует Лектер, потянувшись рукой к его капельнице.
Слова кажутся знакомыми и Уилл морщит лоб в мучительной попытке найти нужную информацию среди болезненного бреда. Наверное, он мог бы использовать это время с большей пользой. Например, позвать на помощь. Но ему не хочется делать этого.
— "Маленький Принц"?
— Верно — закончив с капельницей, доктор подходит ближе и наклоняется к постели, внимательно глядя на него.
Перестав двоиться, мир ненадолго замирает статичной картинкой, одной из самых прекрасных в жизни Грэма.
— Что же вы считаете, я похож на мальчика с другой планеты?
Болезнь подсказывает, что это смешно и Уилл натужно смеется, как смеются люди под дулом пистолета. Ганнибал никак не реагирует на эту вспышку веселья.
— Немного.
— А вот вы очень похожи на змея.
Мимо палаты, цокая каблуками, проходит одна из медсестер, и собеседники ненадолго умолкают.
Лектер печально улыбается.
— Спасибо. Уилл, говорите тише, иначе наша встреча закончится быстрее, чем мне бы того хотелось.
"С" и "ш". Когда слушаешь голос Ганнибала, кажется, что в шипящие звуки превращаются и все остальные буквы. Машинально задерживаешь взгляд на его губах, ожидая увидеть кончик раздвоенного языка. Но долго смотреть на эти губы опасно, следом возникает желание прикоснуться к ним. Кончиками пальцев, а лучше губами.
— Но как я могу быть Принцем, если у меня нет Розы? — сбивчиво шепчет Уилл, отгораживаясь словами от неуместных желаний.— Вулкана тоже нет. Собак, правда, можно считать баобабами. Вы же будете и дальше кормить мои баобабы? Они любят "Педигри" со вкусом говядины.
Лектер сжимает его руку. Этого достаточно, чтобы заставить его замолчать. Начинает кружиться голова, но Уилл запрещает себе терять сознание.
— Буду. Не бойтесь, Уилл, скоро вы сможете отдохнуть. — Лектер водит указательным пальцем по костяшкам его руки. — Лучше так, чем медленное угасание. Ваш разум уникален и вы не заслуживаете подобного.
Его глаза отражают свет прикроватного ночника, в глубинах зрачков вспыхивают и гаснут красноватые искры.
— Вы были правы, среди людей тоже одиноко. — Невпопад отвечает Грэм. — А у вас хватит яда для меня?
— Вы ничего не почувствуете.
— И вы унесете меня дальше, чем любой корабль...
С каждой секундой Уиллу все больше хочется спать, но он пересиливает себя, продолжая считать алые искры в глубинах чужих зрачков.
Одна, две, три, четыре, шесть... Что-то пропущено. Пять. Что он за мангуст, коль позволяет змее проводить эвтаназию?
Ответ лежит на поверхности.
Он приручен.
Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать. Когда ты приручен, случается умирать.
Веки тяжелеют. Он прикрывает глаза так, что остается тонкая полоска, узкое окно в мир, где живут змеи с алыми глазами.
"Поцелуйте меня", хочет сказать Уилл, но выходит: "Убейте меня".
В мире Лектера эти понятия идут рука об руку.
@темы: hannibal